Картер потер лоб, пытаясь собраться с мыслями.
- Да, это так. И я.. ты как адвокат.. будем требовать, чтобы это дело рассматривалось не здесь. Это мое право, как капитана «Персефоны». Конечно, команда Старка представит все доказательства, но это будет уже другой вопрос. Сначала надо вырваться отсюда, а с этим будет проблема.
Идея с передатчиком была отличной, хотя и здесь возникали свои проблемы.
- Как только ты начнешь передачу сигнала: тебя засекут и арестуют.
Если и вовсе – не убьют, как конгрессмена.
- И здесь еще одна сложность. На станции слишком много высокопоставленных особ. Ты представляешь сколько здесь гостей, гражданских и беспомощных, и.. мы не можем рисковать просто так. Мы отправим сигнал если Арес и Кейтлин найдут что-то стОящее. Но лучше, если к этому моменту все будет готово.
Пока что Питер только и знал, что готовится какой-то заговор. А что и как – ему было неизвестно. Ровно как и масштабы происходящего.
- Возможно еще кто-то из союзников Карона в курсе происходящего.
Пока вырисовывалось три основные ветки: попытаться, использовав юридические рычаги, выбраться всем отсюда; найти доказательства заговора; найти союзников, если получится. Хотя последний пункт был бы уже просто приятным дополнением.

- В мои планы не входит чтобы вы попадались,  Харпер, - заметил Питер, вновь поморщившись. Кажется, его способность мыслить давала сбой. И немалую долю в этом играло лекарство, затуманивая разум.
А вот союзников у Карона и вправду было наверняка не много. Вот только иногда союзы заключаются вовсе не по личной симпатии, а из-за выгоды. А Карон, как бы то ни было, был человеком влиятельным и богатым. За таким всегда вьется стайка особ помельче, которые подъедают остатки с барского стола и только и ждут момента, чтобы самим продвинуться.
- Да, мы в любом случае ждем Ареса, - согласился Питер и усмехнулся, когда ему сообщили, что он паршиво выглядит. – Спасибо. И.. будь осторожен, не натвори глупостей. 
Едва только прозвучали эти слова, как дверь распахнулась и показалась не большая, но внушительная делегация ницшеанцев.
- Поднимайтесь, капитан, вы идете с нами, - сухо, без подробностей, сообщил Гвискар. – И вы тоже, - его взгляд на мгновение коснулся Харпера и вернулся к Питеру.
- Могу я узнать куда именно вы собираетесь нас отвести?

Картер выпрямился на койке, стараясь хотя бы за счет прямой осанки как-то выиграть положение. Наивная, интуитивная попытка.
Голова тут же слегка закружилась и капитан сжал кулаки, досадуя на себя и свою слабость.
Харпер пытался вступиться, но, конечно, ничего не получилось. Уж если что ницшеанцы решили – так и поступят; а если бы они вдруг послушались бортмеханика-адвоката, то это было бы даже странно. Но логика – это одно, а желание помочь – совсем другое. И вот за это последнее Картер был Шеймусу благодарен. Жаль, что кроме благодарности он ничем ему помочь сейчас не мог.
И внешне Питер хранил спокойствие, не желая давать повод ницшеанцам чувствовать свое превосходство.
- Вы не имеете права мне приказывать. И вам об этом известно. Дайте мне связаться с командованием и тогда, по их приказу, я сделаю все, что нужно, - и сразу понятно, что ничего подобного не будет. Никто ему не разрешит связаться хоть с кем-то за пределами этой станции.
Слова не возымели действия: Картера схватили и стащили с койки. Питер дернулся, но это не помогло, хватка ницшеанцев была слишком крепкой.
- Я не буду передавать командование «Персефоной» вам.

Питер и сам понимал, что у него нет выбора, что или он подчинится или..
И все-таки тот факт, что в заложники возьмут его команду, особенно доктора Риддл, оказалось сильным ударом. С женщинами всегда сложнее, потому что внутри возникает инстинктивное желание защитить и спасти. С товарищами, мужчинами, проще – они могут и умеют терпеть боль.
Доктор Риддл была в помещении, опознать которое не удалось, сидела она чрезмерно прямо, словно вытянувшись. Лицо окаменело, будто женщина знала достаточно, чтобы принять непростое решение – и она приняла его и смирилась с ним.
- Капитан, - даже голос доносился из динамика глухо, но говорила доктор быстро, торопливо, - не думайте о нас. Они заговорщики, они хотят развязать войну и зах..
Кейтлин получила удар ладонью по лицу, ее голова мотнулась, откидываясь назад и речь оборвалась.
Картер дернулся вперед, словно мог что-то отсюда сделать, кулаки его сжались, но ницшеанцы, держащие его за локти, мигом усмирили пыл.
- Сволочи! – процедил Картер. – Вас кодекс чести позволяет издеваться над женщиной?
- До издевательств мы еще не дошли. Но они будут, если вы продолжите упорствовать.
- Я никогда не сдам вам корабль. Я требую связи с вышестоящим командованием.
Но Картер знал, что это все – бесполезно. Он лишь тянет время и, скорее всего, заставляет страдать членов своего экипажа.

Как глупо и нелепо было попасть в эту западню. Как невероятно парадоксально: получить простое задание, почти гражданское, и оказаться в неприятностях. В центре заговора.
- Харпер, хватит! – резко велел Картер, но было уже поздно: бортмеханика подхватил один из ницшеанцев и не слишком бережно позволил упасть на пол.
А затем на экране появился Арес. Спокойный и невозмутимый, как всегда. Он был просто воплощением уверенности в себе.
Ницшеанцы слишком скрытны. И тут каждый сам решает насколько глубоко простирается доверие к ним.
Несколько боевых крейсеров, значит.
Картер дернулся еще раз – и теперь его отпустили. Питер выпрямился, глядя на ницшеанца:
- Мне придется идти по станции в больничном халате или мне вернут мою одежду? – взгляд переместился на бортмеханика. – Харпер, ты цел?

Важно ли быть для него одетым? Пожалуй что да, потому что неприятности встречать хочется достойно. Питер не тешил себя надеждами, что его оставят в живых. Если бы требовалось только обвинить его в убийстве, то, конечно, да. Но с условием заговора, он и вся его команда – расходный материал.
Голова все еще кружилось и слабость никуда не делась. Но это не могло стать проблемой. Картер быстро, привычно одел парадный мундир, одернул его и бросил короткий взгляд в свое отражение в крохотном зеркале.
В сторону ангара его повели под конвоем, а по пути, в коридорах, они никого не встретили. Ангар встретил их гулкой пустотой, которая нарушалась только отдаленным шумом где-то в стороне.
Харпер и несколько ницшеанцев уже были здесь. Капитан бросил на бортмеханика слегка обеспокоенный взгляд и посмотрел на главного ницшеанца.
- Мои люди должны получить свободу. Все трое.. хотя, если я правильно понял, Ардженте, - здесь Питер чуть усмехнулся, - сложил с себя обязанности моего помощника.

Харпер был в порядке. Или – пока в порядке. Хотя и, в силу своего невероятного оптимизма, он все еще видел ситуацию в радужном свете, хотя пора было бы и понять: Арес на другой стороне. Во всяком случае так все должны думать.
- Значит уже капитан, - с легким презрением заметил Картер. – Какое быстрое продвижение по карьерной лестнице: всего лишь одно решение – и оно меняет всю жизнь.
Один из ницшеанцев усмехнулся:
- Одно, но правильное решение, - уточнил он, усаживаясь в кресло и защелкивая ремень, что так не понравился конгрессмену Карону по пути на станцию.
Картера усадили силой, как и в больничной палате, пристегнув руку наручником. А Питер, надо признаться, не без удовольствия расслабился, пытаясь через это вновь собрать все свои силы.
- Я уже понял, что жизнь моего экипажа целиком и полностью зависит от моих действий, нет смыла повторять, - спокойно заметил Картер, хотя внутри ему было далеко до такого спокойствия. – Но я хочу знать где двое рядовых, остававшихся здесь.
И опять – чуть презрительная усмешка.
- Мы оттащили их в грузовой отсек. Валяются там.. живы они, живы.. пока что.
Питер вновь невольно сжал кулаки.
Челнок вздрогнул, отрываясь от площадки, и стремительно направился вперед, навстречу «Персефоне».

Перелет был слишком коротким, но за это время Капитан успел еще раз обдумать план, намеки которого появились у него еще в больничной палате. Хотя тогда у него было несколько идей, какую получится, если получится, реализовать, еще неизвестно. Но ни один из этих планов не подразумевал сдачу корабля в руки ницшеанцев. Крайний случай: блокировка и самоуничтожение.
Самый крайний.
Ведь все погибшие будут на его совести.. и сможет ли он это сделать..
- Говорит капитан Картер, - спокойно произнес Питер. – У нас срочное сообщение от конгрессмена, для передачи требуется защищенная линия связи крейсера.
- Здравствуйте, капитан. Вам удалось отдохнуть на приеме? - послышался мягкий голос Перси. Машина, она была словно человек.. то есть живое существо. Вежливые слова, свой образ мышления, заложенный программистами и приобретенный в процессе самообучения. С ней и общались как с членом команды.
Обычно общались. Сейчас Питер проигнорировал приветствие, чего раньше не бывало. 
- Готовьте для посадки второй док, - произнес он. – Обстановка на борту крейсера?
- Все в порядке, капитан, - отрапортовал пилот. – Никаких происшествий.
- Хорошо, - Картер поймал взгляд ницшеанца, который выразительно покачал головой, постучав себя по виску. Капитан на мгновение сжал зубы. – Соберите всю команду в столовой, у меня будет короткое объявление.
- Будет сделано, - пилот выпрямился протягивая руку к пульту управления связи с экипажем. – Ваша стыковка через три минуты.
Связь прервалась. Питер повернулся к ницшеанцу:
- Вы довольны? Я заблокирую экипаж, чтобы никто не пострадал, и мы пройдем сразу в машинный отсек, - легкая пауза. – И почему Ардженте, новый капитан, не полетел с нами?

Питер чувствовал себя предателем. Но не потому что собирался передать «Персефону» в руки ницшеанцев, а потому что из-за его нерасторопности, нерешительности и неспособности предвидеть ситуацию под удар стала его команда. И они находились в опасности до сих пор.
- Понятно, - хмыкнул Картер. – Просто ему стыдно смотреть в глаза команде, которую он предал.
- Вы – человек и не понимаете высшей цели, - с оттенком надменности заметил один из ницшеанцев.
- И понимать нечего..
- Ваш приказ, капитан, - с нажимом повторил главный ницшеанец.
Питер кивнул: 
- Искусственному интеллекту полностью заблокировать столовую. Отменяются все протоколы персонала, за исключением протоколов капитана, - слова давались с трудом. Питер чуть приподнял руку, прикованную наручником. – Я ваш пленник, но все же вам придется отстегнуть меня, чтобы добраться до машинного отделения.
- Столовая заблокирована, капитан, - донесся спокойный, сдержанный голос Перси. Картер знал, что она все слышит. Все понимает и анализирует. В том числе и его поведение, его слова, его действия. Они часто разговаривали и, если Питеру казалось, что с кем-то из команды что-то не так, то он советовался с Перси, которая могла замечать мельчайшие детали. Это помогало избежать беды. И сейчас корабль не мог не заметить что он ведет себя странно и, конечно, Перси слышала его слова про пленника и все поняла. Она ждала только команды, потому что все же была компьютером и не могла действовать просто так.
Картера отстегнули и он кивнул в сторону Харпера, поднимаясь:
- Мы отправимся в машинное отделение все?

Картера и вправду больше устраивало, чтобы Харпер пошел вместе с ними. Так он сможет за ним присмотреть и бортмеханик не совершит какой-нибудь безрассудный, храбрый, но самоубийственный поступок. Например, как сейчас, когда он попытался рассказать Перси о происходящем.
Глупо. Понятно ведь, что ему никто не позволит и слова лишнего сказать.
Он только получит дыру в боку и даже доктор Риддл ему не поможет.
Если она еще жива.
- Все в порядке, - сухо, твердо и громко ответил Картер, чтобы его слова своей силой и интонацией «перебили» слова бортмеханика. – Просто Харпер перебрал, как это всегда бывает в увольнении, и теперь немного буянит. Поэтому мне пришлось забрать его со станции вместе с собой.
И опять – откровенная ложь, которая обязательно вплетется в цепочку логических рассуждений машины. 
- Займись внештатной проверкой систем, - приказ, который займет лишь небольшую часть искусственного интеллекта. Но со стороны может показаться, что он озадачил и отвлек Персефону. - А ты, - капитан шагнул к Харперу и сделал то, чего в обычной ситуации себе не позволял. Но нужно было, чтобы бортмеханик собрался и.. ничего пока не делал. Так что Картер схватил Шеймуса за отворот кителя и с силой встряхнул.
В конце концов ницшеанцы не знают какие у них царят обычно порядки. Может быть он – капитан-самодур, только угрозами держащий команду в узде.
- А ты иди вперед молча. Я пока здесь капитан и приказываю тебе только и делать, что перебирать ногами в нужную сторону. Ты меня понял?! – и тут же отпустил китель бортмеханика, немного оттолкнув его прочь.
Один из ницшеанцев усмехнулся и, убирая оружие в сторону, произнес, обращаясь к Харперу:
- Сначала помощник капитана, а теперь и капитан понял, что сопротивляться бесполезно. Самое разумное – подчиниться и сдаться. Тогда будешь жить.
Питер молча развернулся, собираясь дойти до машинного отделения и наконец задействовать нужный протокол.
- Капитан, - мягко и безразлично прозвучал голос Перси, - команда в столовой волнуется. Мне передать им сообщение?

Если бы у него было время, то Картер почувствовал бы себя виноватым перед Харпером. Парню и так пришлось не слишком сладко. Но есть время для жалости и сочувствия и есть для действий. Тем более сейчас представился первый случай попробовать передать сообщение. Если только..
Питер коротко кивнул ницшеанцу, будто бы соглашаясь под давлением сообщить положенную информацию. Чуть повернул голову, бросив короткий взгляд в экран-камеру.
- Сообщи команде, что задействован протокол 47. Пусть дожидаются моих приказов. Скоро все нормализуется.
- Мне задействовать протокол 47?
- Нет, просто передай сообщение, - Картер чуть нахмурился и в этот же миг ощутил как в бок ему уткнулось оружие.
- Что за протокол 47? – угрюмо поинтересовался главный ницшеанец.
На это Картер и уповал: протоколы на крейсере были особенные, свои. Он сомневался даже, что члены его экипажа помнят все их. Что их помнит Харпер.
Арес-то точно знает, но вряд ли он сообщил о них другим ницшеанцам.
- Это протокол особой секретности. Я ведь сообщил пилоту, что мне нужно передать сообщение от конгрессмена. Сообщения особой секретности передаются при активации соответствующего протокола, чтобы избежать возможность утечки информации – блокируются все второстепенные системы корабля.
Оружие неохотно отодвинулось от его бока.
На самом деле протокол 47 означал, что существует вероятность захвата крейсера. Активация этого протокола поднимала всех, заставляла занять боевые позиции.
Они добрались до машинного отсека, оставалось лишь открыть дверь, войти в небольшой тамбур – защитный переход, закрыть одну дверь, подождать несколько мгновений и открыть вторую дверь.
Питер, не глядя на Шеймуса, приложил руку к сканеру, затем ввел старомодный пароль и первая дверь распахнулась. Капитан первым шагнул внутрь, но не торопился дальше, дожидаясь пока войдут все.

Один за другим заходили они в переход. Дверь за их спинами закрылась с легким шелестом.
- Конечно, - Картер кивнул ницшеанцу, а затем резко повернулся к Харперу. Они стояли сейчас почти самым удачным образом, если расстановку сил: двое против шестерых можно назвать удачной. Но можно было сделать их положение еще более безопасным – для Харпера. Пусть Питер не мог вывести его отсюда, но мог попытаться прикрыть. Для этого просто достаточно на несколько секунд, в краткий промежуток осуществления приказа, оказаться между Шеймусом и ницшеанцами. Сейчас трое из них стояли около двери ведущей в машинное отделение. Еще один – впереди. И двое вяло поддерживали Харпера под руки. Но когда Картер повернулся, а затем шагнул к бортмеханику, вновь хватая его за лацканы и отталкивая назад, ницшеанцы отпустили человека, явно не собираясь вмешиваться в драку.
- Я же говорил! – рявкнул Питер для вида. Теперь они стояли как он и хотел: Харпер почти около той двери, где они прошли только что, и он между своим человеком и врагами.
- Хватит, капитан, - недовольно произнес Гвискар. – Открывайте.
Ницшеанцы сильны. Очень сильны.
- Конечно, - согласился Питер.
И прятаться в небольшом отсеке было некуда. Никаких укрытий. Просто небольшой тамбур, с решеткой вентиляции – вот и все.
- Перси, задействовать протокол сорок семь. Гравитацию в изоляционном отсеке машинного отделение увеличить в шесть раз. Разблокировать экипаж..
И в этот же миг на плечи обрушилась невероятная тяжесть, почти бросая вниз.

Кажется, Харпер и вправду не знал, что такое протокол сорок семь. Или он решил играть до последнего, показывая, что положение отчаянное. У Питера просто не было времени проникнуть в мысли своего подчиненного.
Огромная сила придавила всех к полу, и Картер, несмотря на то, что был готов к случившемуся, не устоял. Он еще чувствовал себя слишком скверно, слабость и без того заставляла его чувствовать желание все же прилечь. Теперь «прилечь» пришлось помимо своей воли.
Картер скосил взгляд, увидел как поднимается оружие. Слова Шеймуса прозвучали словно негромкий шепот, но Перси было довольно и этого, слух у нее был отменный.
Сверху в этот же миг словно упала бетонная стена, настолько сильным было давление. Собственное тело казалось невыносимо тяжелым.
И все же выстрел прозвучал. Питер почувствовал удар, но выругаться не мог – ему едва удавалось дышать. Перед глазами плясали красные пятна, но даже через них он смог разглядеть, что и ницшеанцев придавило без возможности шевелиться.
Хорошо бы дождаться так остальную команду..
- Подобное давление не совместимо с жизнью человека в течении длительного времени, - послышался голос Перси. – Возможные необратимые последствия. Применяю протокол безопасности семьдесят один, уменьшаю давление.

Решение Перси было целиком и полностью правильным. Сложно было отрицать необходимость нормализовать давление, когда они с Харпером были под угрозой. Что толку в выживании, если им не удастся выжить, а останутся только более выносливые враги?
А что толку в кратковременном выживании, если тебя пристрелят?
Перевести все в состояние невесомости и..
Закашлялся Харпер и Питер вторил ему – настолько внезапно легко было вдохнуть воздух. Но все еще невозможно подняться. Картер едва зашевелился, чувствуя, что его пригвождает к полу сила тяжести. Появилась боль в руке, которую зацепило, когда Гвискар стрелял. К счастью, благодаря приказу Шеймуса, направление выстрела было смещено.
Вот только рассчитывать на то, что и сейчас ницшеанец промахнется, не приходилось.
- Я так не считаю, - неожиданно громко и твердо произнес Картер, глядя прямо в лицо предателю. И пусть стреляет – власти над крейсером ему не видать. - Перси..
В следующий миг случилось слишком много. Распахнулась дверь. Резко стабилизировалось давление между всеми отсеками судна и тут же стало невероятно легко.
И больно. Но об этом можно было пока забыть.
Потому что поочередно раздались три выстрела.
Два тела упали – ницшеанцы, которые считали, что будут быстрее экипажа крейсера; и еще один выстрела ударил в стену  - Арджуанмай вовремя отклонился в сторону.
- Как вовремя, - пробормотал Картер, приподнимаясь на локте и торопливо бросая взгляд на свою руку. Его зацепило, но жить будет.  Особенно если они вернут доктора Риддл.
Команда быстро и профессионально расходилась по отсеку, забирая себе оружие противника.
- Вы в порядке?  - пилот шагнул к ним с бортмехаником.
- Полный порядок, спасибо.. Харпер, ты как?

Картер кивнул, удостоверившись, что Харпер в порядке.
- Разумеется, - подтвердил он. Отдать Перси в чужие руки – все равно, что предать одного из членов экипажа. А он спасет их всех. Постарается..
Питер, схватившись за руку пилота, поднялся, на мгновение покачнувшись, но все же твердо стоя на ногах.
- Вы ранены, сэр, - заметил пилот спокойно. – Вам нужно в медблок.
И это яркой линией пересекалось со сказанным ницшеанец и бортмехаником. В этом была суровая правда жизни. И с этим ему придется смириться, если не получится ничего сделать.
- Некогда, Арджуанмай. Я должен вернуться на станцию прямо сейчас, - Катер повернулся к Харперу. – Я сделаю все, чтобы спасти доктора Риддл. Но у нас мало времени, скорее всего на станции ждут сигнала о том, что крейсер захвачен.
Гвискар презрительно усмехнулся. Понятно было, что так просто он ничего не расскажет, а пытаться его «разболтать» не было времени.
- Ты молодец, Харпер.. хорошо держался, - заметил Питер. Помедлил и добавил. – Но я все-таки заставлю тебя выучить все протоколы. Теперь – отдыхай.  Арджуанмай, в челноке двое наших, позаботьтесь о них. Готовь передачу высшему командованию, пометка «Сверхсрочно» и «Совершенно секретно». Сообщи, что конгрессмен Карон разоблачил заговор, за что был убит. Связь со станцией блокирована, идет дезинформация. Группа ницшеанцев, во главе с адмиралом, готовит переворот и собираются развязать войну. У них в руках уже есть несколько боевых крейсеров, захватить «Персефону» им не удалось. Но на станции десятки высокопоставленных чиновников и их семьи, нам, определенно, требуется помощь.
- Она будет умирать оооочень медленно, - протянул Гвискар, явно испытывая от происходящего удовольствие. – Может быть вы и спасете кого-то, но только не своего доктора.
Отчаянно хотелось врезать ницшеанцу, но Питер, как капитан, не мог позволить себе это. Он должен быть действовать.
- Я возвращаюсь на станцию.